ВАСИЛИАДА III




   Яблоко


рхимед с Ньютоном и Лаар1 с Нуттем2 к Васе за советом не обращались.
А зря. Вася тоже задумывался — куда погрузить, откуда вытолкнуть, не говоря уж о яблоках и правах человека.
— Есть человек — есть права, — сказал как-то Николенька.
Вася с Николенькой согласен:
— Иначе чего бы он был, если права нет?
Лаар с Нуттем говорят, что права человека в Эстонии не нарушаются.
Вася согласен и с Лааром, и с Нуттем:
— Надо определить, кто человек, а кто нет — и споры о нарушении прав прекратятся.
Если по Дарвину, то кто от обезьяны — тот и человек.
Николенька сказал, что это неправильно.
Вася считает, что Дарвина не надо обижать. Может, кто без прав — тот не от обезьяны? Историки прослеживают. Конечно, если у некой личности предки в довоенной Эстонии не жили, то проследить невозможно. А коль невозможно, то у неграждан нет никакого права требовать прав. От кого ты произошел? — вот в чем вопрос.
— А при чем здесь яблоко?
— Кушать хочется. Или права нет?




   К вопросу о языке


нтс учился в эстонской школе и поэтому имеет право ничего не знать.3
Николеньке закон такого права не дает.
Поскольку Николенька ничего не знал ни про фон Бэра,4 ни про Якоба Хурта,5 ни про болота, ни про горы, то ему не дали начальной категории по знанию эстонского языка и уволили с места приемщика стеклотары «за несоответствие занимаемой должности».
Николенька обиделся на всех эстонцев и потребовал от подвернувшегося под руку Антса компенсации за моральный ущерб.
Антс отказался.
Между ними разгорелась ссора на национальной почве.
Антс доказывал, что Мунамяги6 выше Казбека. Николенька насчет Казбека не брался спорить, но утверждал, что и Джомолунгма и Эверест в два раза выше Мунамяги.
Насчет великих рек, Антс знал Эмайыги7 и Волгу, а Николенька еще про Миссисипи слышал.
Тут пришел Вася. У него с собой было пять флаконов «Тройного». Антс достал бутылку контрабандной Русской водки и закрыл пункт на учет.
Спустя пару часов, Николенька читал Антсу свои стихи в переводе на эстонский, а Вася, восседая на пустом ящике, размахивал руками и пел:
— Йо, сыбер, йо8. . .
Консенсус был достигнут.
Вы спросите: «При чем тут национальная почва и вопросы о языке?»
Вот и я спрашиваю:
— При чем?




   Иностранец


детстве я мечтал стать иностранцем, как негр.
Иностранцам у нас завсегда — и почет, и уважение, и все, все, все. . .
Помните, как в Москве Нельсона Манделу встречали?
Когда в Эстонии людей принялись делить по тому, где чья бабка проживала,9 кто на каком языке говорит, кто эстонец, а кто сам по себе, то у меня и бабка, и язык, и этническая принадлежность оказались не те. Мечта детства неожиданно обернулась явью: мне дали специальный паспорт,10 в котором написано, что я — иностранец!
Мы с Антсом стали сравнивать паспорта.
У моего обложка по цвету — противней некуда, но по содержанию он — гораздо богаче! У Антса — фотография, и все. А в моем паспорте — все подробно, вплоть до цвета зубов расписано!
Сразу видно — иностранец, типа Манделы в Москве!
Я показал паспорт Васе и сказал:
— Во! Здорово ребята придумали!
А Вася рассмеялся:
— Ха! Это не ребята придумали, — так у зэков в личных делах расписывают.
Я огорчился. Собрался уже в карман свой иностранный паспорт спрятать.
Но тут к нашей беседе подключился Николенька:
— Подожди, — остановил он мою руку, — из твоего паспорта большая выгода может быть. Нельсон Мандела не только в Москве был иностранцем, но и в своей стране числился апатридом, точь-в-точь как ты сейчас, потому ему и «Нобелевскую» дали.
— И что, теперь на основании этого паспорта ему премию выдадут? — поинтересовался Антс.
— А как же иначе? Прецедент с Манделой был? Был! Коль тому, за то, что в белых граждан не стрелял, премию выдали, то и нам, таким же апатридам, за то, что хотим здесь со всеми в мире жить, обязательно премии выдадут.
Мы разлили по стаканам остатки бражки.
— За мир! — предложил Антс.
— За принципиальность Нобелевского комитета! — обрадованно прокричал Вася.




 Как Антс Нуття из мозгов вышиб




идит как-то Антс дома на диванчике, «Postimees»11 перелистывает. Вдруг, чувствует — что-то ему в голову ударило. В глазах потемнело, газета из рук выпала, в мозгу засвербело, заклокотало, и все его тело с макушки до пят прошиб громовой голос:
— Что ж ты, Антс, унижаешь свое эстонское достоинство — каждый день с Васей на русском языке разговариваешь?
Испугался Антс. Побледнел. По сторонам оглянулся — нет никого. А голос громче:
— Эстонцы — не рабы, чтобы с иностранцами на иностранном языке разговаривать!
Понял Антс. что это у него Нутть12 между извилин запал. Погрустнел, опечалился, оправдываться начал:
— Так... Ну... Вася по-эстонски не обучен, не поймет...
— А ты его интегрируй!13 — приказывает Нутть.
Антс совсем сник. Но, делать нечего — надо подчиняться, а то, не ровен час, самого в иностранцы определят.
На следующий день Антс, Вася и Николенька собрались на рыбалку. Антс, мрачный, злой, сел за руль и перед тем, как тронуться в путь предупредил Васю:
— Ты по-русски с сегодняшнего дня при мне ни слова не говори. У меня Нутть запал между извилин. Его от каждого русского слова корчит, а мне через это — боли в голове невыносимые. Так что, имей сострадание.
— А как же я тебе дорогу к озеру буду объяснять: где притормозить, где повернуть надо? — удивился Вася.
— Николеньке шепчи на ушко. Николенька переведет. Мы с ним, когда вдвоем, всегда на эстонском болтаем.
На том и порешили. Едут они по лесным дорогам. Вася шепчет. Николенька переводит. Антс баранку крутит. Нутть извилины у Антса раздвинул, прислушивается — как бы где русское слово не проскользнуло.
Хоть и не очень быстро, но, проплутав лишний часик, добрались до Васиного озера.
Порыбачили. Развели костер. Сидят, впечатлениями делятся. Вася шепчет. Николенька переводит...
Вроде как свыкаться с горем стали. Антс расслабился, вилкой к банке с кильками потянулся, и. . . тут его опять с макушки до пят током шибануло:
— Ты что, не видишь!? На банку рядом с эстонской этикеткой русская этикетка прокралась! Надо инспектора по языку вызывать! В суд подавать, а не вилкой ковыряться!
Антсу совсем дурно стало. Вилку бросил, весь дрожит. Руками за голову хватается.
Вася видит такое дело — полез в рюкзак за водочкой. Достал родимую, открывает, а на ней, аккурат под эстонским «VIIN», мелкими буковками написано — «Водка».
Тут Антс взвыл белугой, вскочил на ноги, подбежал к ближайшему дереву и — хрясть лбом об ствол. Нутть не успел за извилину ухватиться, вылетел у него из головы и покатился колобком между пенечками.
Вернулся Антс к друзьям. Довольный. Трет ладонью лоб, а сам улыбается. Достал стакан. Протягивает Васе:
— Наливай!
— Sa tõesti võib räägi jälle vene?14 — удивился Николенька.
— Natukene,15 — ответил Антс. Выпил водочки, поморщился, ковырнул вилкой кильку и, повернувшись в сторону леса, показал маячившему в кустах Нуттю громадный кукиш. Примечания

1. Март Лаар — бывший секретарь райкома комсомола в Тарту, бывший премьер-министр. Стоял у истоков создания консервативно-националистической партии Союз Отечества и долгое время был ее председателем. Благодаря таким как он деятелям постоянные жители Эстонии до сих пор разделены на три группы: потомственные граждане, граждане по натурализации (частично ограниченные в правах) и лишенные гражданских прав апатриды.

2. Март Нутть — родился в 1962 году. Стоял у истоков создания консервативно-националистической партии Союз Отечества, бессменный член ее правления, идеолог Закона о гражданстве и Закона об иностранцах, с принятием которых произошел раскол общества на граждан и апатридов.

3. После выхода Эстонии из состава СССР от работников сферы обслуживания и торговых предприятий, не являющихся этническими эстонцами и не обучавшихся в общеобразовательных учреждениях с эстонским языком обучения, потребовали сдачи экзаменов на знание эстонского языка. Помимо знаний языка, экзаменующиеся должны были продемонстрировать знания географии, природы и истории Эстонии, биографий деятелей эстонской культуры и науки. Этнические эстонцы имели право быть полными профанами во всех сферах знаний — от них не требовали сдачи экзаменов.

4. Карл Эрнст фон Бэр (1792-1876) — родом из Прибалтийских немцев, один из основоположников эмбриологии и сравнительной анатомии, академик Петербургской академии наук, президент Русского энтомологического общества, один из основателей Русского географического общества. Последние годы жизни жил в Дерпте (Тарту).

5. Якоб Хурт (1839-1907) — пастор, член оргкомитета I Всеэстонского певческого праздника, президент Общества эстонских литераторов. Возглавлял массовое движение по сбору эстонских народных песен, легенд, преданий, поверий. Благодаря ему в Эстонии был создан один из богатейших фондов национального фольклора.

6. Суур-Мунамяги (в переводе с эстонского «Большая гора-яйцо») — самая высокая в Эстонии и Прибалтике гора высотой 318 метров. Расположена в уезде Вырумаа на холмистой возвышенности Хаанья.

7. Эмайыги — река в Эстонии. Длина — 218 км. Истекает из озера Пюхаярв и впадает в Чудское озеро.

8. Пей, дружище, пей... ( Эст.)

9. После выхода Эстонии из состава СССР гражданство страны получили только те из постоянных жителей, чьи предки были гражданами Эстонии до 1940 года. Более 30% постоянного населения страны оказались апатридами. С годами большинство из них умерло или приняло гражданство каких-либо стран. Согласно Регистру населения, в начале 2020 года в Эстонии проживает 71 051 апатридов.

10. Паспорт лица без гражданства, удостоверяющий, что его обладатель проживает на территории Эстонской Республики, но не является ее гражданином - иностранец.

11. «Postimees» («Почтальон») — одна из самых популярных эстонских общественно-политических ежедневных газет.

12. Некоторые из моих знакомых утверждают, что у Антса в мозгах засел депутат парламента Март Нутть. Я категорически против такой трактовки — депутаты колобочком между пенечками не прыгают! Да, сходство улавливается, но мой Нутть симпатичнее! 13. В целях консолидации общества государство приняло специальную Программу интеграции, в реальности это программа была направлена на вытеснение русского языка из всех сфер общественной жизни (в первую очередь из образовательных учреждений).

14. Ты что, снова по-русски можешь разговаривать? (Эст.)

15. Чуть-чуть (Эст.)

Продолжение ❯ ❯ ❯

Рисунки Романа Кашина